Боже, какая прелесть! Как я обожаю срачи на политическую тему. Как-то быстро вспоминаю, что живу в России, имею гражданство России, говорю и думаю на русском, а также, что я ярый славянофил, который, тем не менее, склоняется к центристской теории происхождения древнерусского государства, нежели к антинорманнской. Хм-м, надеюсь — я очень сильно надеюсь — что ссоры и демонстративного хлопанья дверьми можно избежать. Не факт, конечно, что эта запись дойдет до, кхм, адресата.

Недавно меня настигло понимание, что железная дорога "Волгоград-Суровикино" практически лежит на костях русских и немецких солдат. Мне доводилось участвовать в раскопках на заброшенных полях, находить гильзы, обезвреженные мины, шматы насквозь проржавевшего металла и многие другие "приветы" войны. Но всё же. Станции Калач, Ложки, Вертячий — это все места кровавых схваток за важнейший мост через Дон. Сейчас ведется активное строительство нового моста в виду плачевного состояния старого.



ЗЫ., а я взял и незаслуженно обидел человека. Так противно стало, что хочется себя прибить. Кажется правило "досчитай до десяти, а потом открывай рот" как никогда актуально. Что же, девятнадцатого репетиция, двадцатого выпускной, и не смотря ни на что я хочу оторваться всласть. Конечно, надраться до синих стекол мне не светит. Но желание выпить, такое привычное и родное, успокаивает. Хочу покрасить волосы в темно-фиолетовый, а при обсуждении меня бросились отговаривать, мол, старит, что за депрессивный цвет и всё такое. Ладно, пусть меня осветляют и красят, как бог на душу положит, но в фиолетовый. У меня сейчас резкое отторжение светлых и нежных цветов, они вгоняют меня в тихое паническое состояние. Но, небо, мне семнадцать лет, мне рано носить темное, я ведь так молод.

Раз, два, три. На куратора группы я произвел не очень хорошее впечатление, видно сказалась эта чехарда с почтой. К черту, к черту. к черту всё. У меня во главе угла сейчас гражданка, даты, миры и перемирия, пара серий про Великую Отечественную войну и пара заданий из второй части. Знаете, страшно, когда немец рассказывает про то, как чудом спасся из Сталинграда, и плачет. "Мы тогда еще не умели по-настоящему воевать. И учились воевать, как Петр I учился у шведов, так мы учились у немцев воевать — аж до самого Сталинграда," — из воспоминаний Александра Васильевича Бондарь.