Отец к своей матери, мать к своей. А я никуда не хочу. В печенках все это. Спасть хочу. Всю ночь не спал, зато... не знаю. Хочу чего-то, и все тут.
ЗЫ., полночь.
Играли с Марком-журналистом в "правда-действие", но, так-как мы оба постоянно выбирали правду, то игра скатилась в "вопрос-ответ". От вопросов Марка то краснел, то бледнел, я же с вопросами затруднялся. "Эх вы, математики, все вы любите, чтобы у вас по полочкам было разложено," — туговато у меня с импровизацией. А вот когда шли от университета с другим Марком, ели сухофрукты и играли с в другую игру на импровизацию, то оба пели как соловей. "Автобус," — произношу я, потом называю следующую тему — "зеркало". "Хм. Стоишь ты прижатый к стеклу. Так тесно, что в зеркале себя не увидишь. А на тебя смотрит отражение. И ты думаешь "господи, ну что же это за урод. И еще так скалится..."," — я заржал в голос. Мое: "Хлеб на волосатом прыще..." — получил новую тему, "В. В. Путин", — "А всю эту мерзость думает подросток, когда давил прыщи перед зеркалом. И думал он еще о Владимере Владимировиче Путине. Давить прыщи — это же такое занятие... А может оказаться и так, что этим подростком и был Владимир Владимирович, который давил прыщи перед зеркалом," — теперь очередь Марка ржать.