Я такой же осел, как и вы, сэр!
Нашел старые записи. Да-да-да, но щас не об этом. Облизываюсь на чертежи фенечек, но они, курва, от двадцати четырех нитей. Боль, на такое я пока не способен. Это печально.
В голове у меня Наутилус и Маяковский. Матерь Богов, мы гуляли весь день. Под мелким дождем твои мокрые джинсы... Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана. Я показал на блюде студня косые скулы океана. На чешуе жестяной рыбы прочел я зовы новых губ... Матерь Богов, мы гуляли весь день. Я равный кандидат и на кандалы, и на царя вселенной. Открою тебе страшный секрет — я создатель всего, что ты видишь. Они так ладно друг на друга ложатся. Чудо, чудо.
На аквилу сплести хочется. И солнышко, как у Солера. Ручки загребущие, глаза заведущие...
Кстати. О Безымянном Марке. Он вообще-то с ПрИ. Имя его так и не узнал, но задружились вконтактике. Мда, как любят говаривать мои однокурсники. Все у меня через задницу, как у единорогов.
ЗЫ., двенадцатый час.
С процедурки, так уж получилось, слиняю. Датское "быва-а-ает" вообще не к месту, но не суть. Немного погодя понял, что надо было сказать в объяснение: дама бальзаковского возраста — хи-хи-хи, полуправда, — назначила встречу. Я просто обязан прийти, иначе "разливай портвейн, вместо привета — auf Wiedershein!" Как чётко, ядрен корень.
В голове у меня Наутилус и Маяковский. Матерь Богов, мы гуляли весь день. Под мелким дождем твои мокрые джинсы... Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана. Я показал на блюде студня косые скулы океана. На чешуе жестяной рыбы прочел я зовы новых губ... Матерь Богов, мы гуляли весь день. Я равный кандидат и на кандалы, и на царя вселенной. Открою тебе страшный секрет — я создатель всего, что ты видишь. Они так ладно друг на друга ложатся. Чудо, чудо.
На аквилу сплести хочется. И солнышко, как у Солера. Ручки загребущие, глаза заведущие...
Кстати. О Безымянном Марке. Он вообще-то с ПрИ. Имя его так и не узнал, но задружились вконтактике. Мда, как любят говаривать мои однокурсники. Все у меня через задницу, как у единорогов.
ЗЫ., двенадцатый час.
С процедурки, так уж получилось, слиняю. Датское "быва-а-ает" вообще не к месту, но не суть. Немного погодя понял, что надо было сказать в объяснение: дама бальзаковского возраста — хи-хи-хи, полуправда, — назначила встречу. Я просто обязан прийти, иначе "разливай портвейн, вместо привета — auf Wiedershein!" Как чётко, ядрен корень.